ПРОСТОР.net - Центр Христианских Ресурсов

В рождественские дни тема волхвов, пришедших поклониться Младенцу, по праву одна из центральных. Надо заметить, что евангелист Матфей использует на первый взгляд неподходящее для библейского текста слово "маг". Как примирить это понятие с привычным нам благочестием?

Для начала вспомним, что наиболее раннее упоминание магов мы находим в Бехистунской надписи персидского царя Дария I, созданной в VI веке до Р.Х. Однако упоминаемый в ней некий мятежный "маг Гаумата" не стеретипный оккультист, а лишь представитель некоего "народа магов". Подтверждение этому мы находим и у Геродота, который веком позже сообщает, что маги - это представители одного из шести мидийских племен, называемое магой. При этом он добавляет, что помимо принадлежности к этносу, маги также славились своими знаниями и навыками, включая оккультные. Позже именно магой будет стабильно пополнять ряды священнослужителей зороастризма, религии, возникшей примерно в VII - VI веках до Р.Х. Об этом станут неоднократно упоминать греческие, римские и исламские тексты.
Таким образом довольно рано маги начинают совмещать в себе как представителей определенного племени, так и носителей знания высшего уровня, включающих не только информацию естественного порядка - математику, астрономию, медицину, но также религиозного и оккутного характера - богословие, мантику, алхимию. Надо сказать, что помимо магов Писание упоминает еще об одном подобном народе - халдеях. Они также одновременно и народ, проживающий на родине Авраама (Быт. 11:28; 4 Цар. 25:13; Дан. 5:30; Авв. 1:6), и представители оккультных знаний, стоящие в одном ряду с "тайноведцами, обаятелями и гадателями" (Дан. 2:10, 4:4, 5:11). Разница между халдеями и магой лишь в том, что первые были семитоязычными и прославились во времена Нововавилонского царства, а вторые ираноязычные и вышли на историческую сцену уже во времена Персидской державы.

В дальнейшем греки и римляне использовали понятия "маги" и "халдеи" в очень близких значениях, связывая и тех и других как с зороастризмом, так и с оккультизмом. При этом нередко называя этими же терминами всевозможных шарлатанов из числа "носителей тайных знаний". Кстати, Септуагинте также известны оба понятия, но, обозначая ими фактически одну и ту же группу людей, она в основном упоминает "халдеев". Заметим при этом, что схожая картина, когда представители определенного этноса обладали еще и статусом высшего духовного посвящения, нередка. Достаточно вспомнить кельтских друидов или древнеславянских волхвов.

Надо сказать, что близость понятий "маги" и "халдеи" породила в христианской традиции версию о связи пришедших на поклонение Младенцу магов-волхвов с деятельностью Даниила (2:48). Благодаря чему они в своем путешествии и поклонении якобы руководствовались знанием Писания. Лично мне нравится эта версия своим благочестием и количеством представленных библейских текстов. Однако согласится с ней не могу. Почему?

Во-первых, подобной информации не содержит Евангелие Матфея. Нигде и никак волхвы не демонстрируют ни знаний Писания, ни знание Господа. Они лишь послушны откровению о Мессии, которое четко восприняли как послание высшего характера (надо заметить, что зороастрийское учение о Мессии-Саошьянте было весьма развитым, но это тема отдельного разговора). Таким образом они - стопроцентные язычники. Неужели, если бы волхвы были связаны некой духовной традицией с Даниилом, евангелист этого не упомянул бы? Тем более, как известно, первичным адресатом Матфея были евреи. Сомнительно. Но с другой стороны не руководствовались они и оккультными науками. Поскольку их звезда не только "шла" (2:2, 9), но и "остановилась" (2:9) над нужным местом. То есть вела себя сообразно сверхъестественному событию, которое волхвы восприняли именно как откровение свыше, а не астрологическое явление.

Во-вторых, Матфей называет волхвов "магами", подразумевая именно представителей зороастризма высшего посвящения. Тогда как в книге Даниила переводчики Септуагинты постоянно использовали слово "халдеи" (за исключением лишь 1:20). Если бы евангелист захотел связать одних с другими, он явно привлек бы одинаковые термины, поскольку сам оперирует общеизвестным переводом. В то же время слово "маги" почти никогда не используется Септуагинтой, поскольку для ветхозаветной традиции они довольно поздно оказались в поле зрения.

В-третьих, композиция текста Матфея, описывающего период Младенца-Христа, явно строится на логике парадоксальных противопоставлений. Например, Египет, ставший землей спасения, и Земля Обетованная, ставшая смертельно опасной для своего новорожденного Царя. А также Матфей явно противопоставляет гостей с востока книжникам Ирода. И если книжники так хорошо все знали, но не понимали главного, то волхвы-маги, наоборот, ничего конкретного не знали, но обладали откровением о сути происходящего. Матфей, обращаясь в своем тексте в первую очередь к евреям, сознательно делает это противопоставление: насколько "достойны" книжники, настолько же "недостойны" волхвы. Тем самым давая понять, что Бог благоволит к любому человеку. И даже если избранный народ не в состоянии исполнить возложенную на него миссию, то это сделают, например, обычные камни (3:9). Ну или волхвы-маги.

Итак, евангелист Матфей сознательно избирает магов-зорастрийцев главными чествователями Христа, поскольку его весть сообщает о благоволении Бога к каждому. Господь способен достучаться и стать понятным абсолютно любому человеку. И для Небесного Отца не существует категории "недостоин для любви и внимания".

С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!

Александр Митрофанов